А ведь незадолго перед тем казалось, что дела у белых армий идут совсем неплохо. В октябре войска Юденича находились под Петроградом на расстоянии пушечного выстрела. Войска Деникина, захватив Орел, нацелились на Москву. А на восточном фронте после отступления почти до реки Ишим армия Колчака, бросив в бой последние резервы, оттеснила красноармейцев за Тобол. Воткинская пехотная дивизия адмирала нанесла поражение 51-й дивизии красных в Тарском уезде и вскоре овладела Тобольском. Омск, переполненный бежавшими от Советской власти, воспрянул духом.
7 октября Верховный правитель вместе с высшими чинами походного штаба отплыл на пароходе «Товар-пар» от омской пристани вниз по Иртышу, на Тобольский фронт. Об этой последней инспекторской поездке Колчака мы узнаем из статьи сибирского литератора Георгия Вяткина, одного из пассажиров «Товар-пара» в той поездке.
Но не успел Колчак возвратиться, как обстановка на фронте резко изменилась и вскоре началась Омская наступательная операция Красной Армии. Войска белых, огрызаясь, отходили к Иртышу. Попытка задержать Красную Армию на линии Исилькуль – Называевск не удалась. 9 ноября Исилькуль был сдан. После Исилькуля белые дали бой у казачьей станицы Покровской (на границе Марьяновского и Москаленского районов). В Покровской и окрестных деревнях еще с лета был расквартирован полк. Казачата приходили к полевой кухне пробовать кашу из котла. Девушки гуляли с солдатами. Местная жительница Кононова, 1905 г.р., когда-то рассказывала мне душещипательную историю о своей молоденькой подружке, полюбившей служивого, от которого забеременела. А вскоре его, в числе пятерых, арестовали за подготовку перехода на сторону красных. Девушки из-за забора смотрели, как их водили на допрос. Арестованных расстреляли, братская могила долгие годы находилась в чистом поле, где когда-то была Покровка. Позднее останки погибших перезахоронили в центре села Пикетное. В семидесятую годовщину расстрела на братской могиле поставили огромный камень, за которым меня посылали в Казахстан на Даутский карьер.
Поймают – не щадят
Бой у Покровки белые тогда проиграли, 12 ноября красные, прорвав их оборону, заняли Мариановку. Большого сражения за эту станцию старожилы не припоминали. Одна рассказывала, что в их доме квартировали колчаковцы по национальности татары, все больные. В тот день они с отцом водили коней на водопой и повстречали разведку красных. Возвратившись домой, отец сообщил постояльцам об этом и попросил «уходить, чтоб резни не было». Вот так, все просто и буднично, но есть сведения, что белогвардейцев «выбили из Марьяновки, пленив 437 солдат и захватив 5 пулеметов».
13 ноября разведка красных на кошевке влетела в казачью станицу Степнинскую, и белые бежали, бой они дали в следующей по линии станице – Мельничной, последней перед Омском. В то же время у железнодорожного разъезда Алонский белогвардейцы бросили самодельный бронепоезд, но наступавшим он не понадобился, и целый год он простоял здесь.
До 10 ноября в наших местах стояла небывало теплая погода, ночью подмораживало, а днем – хоть в рубахе гуляй. И в эти дни к Иртышу напротив Омска подходили и подъезжали отступавшие войска и тысячи беженцев. Жители селений, через которые шел этот неуправляемый поток, были напуганы, они отгоняли на дальние пашни и в лес скотину, прятали детей, особенно девушек. Старушки из станицы Курганской с осуждением вспоминали оренбургских казаков: «Отрывные были, охальные». Они же говорили, что в те дни на дороге можно было набрать много хороших вещей, брошеных беженцами. Ведь на восток уходили люди состоятельные, а дорогой кони гибли от бескормицы, ломались повозки. С белыми отступили Яков Ремпенинг, Леонид Федоров… В двадцатые годы на базе имения первого был основан знаменитый «Конезавод-40», второго – первая в Прииртышье коммуна «Курземе». С белыми отступили сибирские казаки, однако многие из них вскоре вернулись домой.
Крестьяне служить в белую армию шли неохотно, от призыва скрывались, дезертировали при первой возможности. У разъезда Пикетное тогда находилась деревенька Устенка, названная так в честь крестьянского рода, состоявшего в 1919 году из 52-х человек. В Гражданскую войну все они были на стороне Советов. В армию Колчака ни один из братьев не пошел, поэтому пришлось скрываться. Сохранились туманные воспоминания о скирде с секретом. Внутри нее было выбрано пространство, лаз замаскирован, там можно было жить даже зимой. Не раз белые окружали деревню, устраивая облавы на дезертиров и неявившихся на призывной пункт, но поймать не удалось никого.
В деревне Шереметьевке было восемь уклонистов от службы в белой армии. Тогда в соседней Боголюбовке располагался на постое эскадрон анненковцев в 140 человек под командой офицера Бакина. В нем добровольцем служил местный богатый крестьянин Иосиф Лопатко, он и предложил поймать уклонистов. 5 сентября Шереметьевку окружили, один из задержанных Никита Иванович Клименко рассказывал в 1988 году, что его били прикладом револьвера по голове, после привели в Боголюбовку и вынудили поступить в эскадрон. Но здесь Никита пробыл недолго. Он вспоминал: «Наш отряд стоял у деревянного моста через Омь, в город вот-вот могла войти Красная Армия, анненковцы должны были возвращаться в Павлодар, уже был подготовлен обоз. Но я задумал бежать. Куда я пойду с белыми? Дом вот он, рядом, но опасно: поймают – не пощадят. Со мной в сговоре был парень с Алтая. И вот представился случай. Перед походом вахмистр объявил: «Гусары, на молитву!». Я подскочил к нему: «Господин вахмистр, дозвольте коней стеречь!» – и получил разрешение. Как только сослуживцы зашли в казарму, мы с алтайцем кинулись в направлении тюрьмы, там у меня знакомый старичок жил. И надо же было такому случиться: навстречу отряд, по форме – анненковцы, подзывают. «Вы куда?» – спрашивают. «За куревом», – а в той стороне центральный базар был. «Поторапливайтесь». Заскочили мы к знакомому, он нас в подвал отвел, а там уже другие скрывались, среди них два офицера. Старик на чердак часто лазил, сообщал нам об отступлении белых, о том, что входят в Омск красные. Тут и мы из подвала выбрались и к центру города пошли, много там скопилось нашего брата. Помню, вышел к нам комиссар и кричит: «Товарищи, кому близко, расходитесь по домам!». Не теряя времени, перешел я по льду Иртыш, в Чукреевке повстречал знакомого на подводе и в тот же день был дома».
Брали белых с налёту
В те дни севернее Омска наступала по территории Тюкалинского и Тарского уездов 51-я дивизия под командованием В.К. Блюхера. Вверх по Иртышу продвигалась вторая бригада этой дивизии: Усть-Ишим – Тевриз… 16 ноября заняла г. Тару. С тылу ей помогали красноармейские группы, скрывавшиеся в урмане после неудачного августовского наступления, и тарские партизаны. Например, когда часть белых пыталась отходить на восток от Тары по дороге на Седельниково – Кейзес, партизаны завернули их снова к Таре, поэтому, наверное, Воткинская дивизия, переправившись через Иртыш у села Артын, отступала по Старо-Сибирскому тракту, известному еще со времен Радищева (18 век). Покинул Тару со своей командой и начальник тарского военного района полковник Франк, виновный в гибели партизанского командира А.И. Избышева.
Часть белых отходила на пароходах, но когда начался ледостав, да к тому же стало известно, что Омск пал, им пришлось отступать по Сибирскому тракту, вверх по реке Оми. В связи с этим большереченский краевед В.С. Аношин писал, что пароходы колчаковцев застряли на Черноозерской пристани. Черноозерье было волостным селом, от которого до Иртыша была дорога, на пристани жили люди, находилась ссыпка зерна, случалось, что запоздавшие пароходы зимовали здесь. Так вот, 9 ноября ударил мороз, пароходы и баржи, за ними следовавшие, вмерзли у левого берега. А блюхеровцы нажимали. Пришлось белым, мобилизовав из окрестных селений мужиков с подводами, переправлять на другой берег по неокрепшему льду орудия, боеприпасы. Черноозерский старожил В.Т. Гончаров, очевидец событий, рассказывал мне, что запасы фуража, муку, бочонки с маслом затягивали на высокий правый берег по Покровскому взвозу (у с. Новопокровка Горьковского района). Колчаковцы пытались задержать красных на переправах. У сел Серебряное, Крупянка были вырыты окопы, привезена колючая проволока, но деморализованные войска после непродолжительной стрельбы отошли на восток. Забрать с собой все они не могли, и вскоре местные жители уже обшаривали закоулки брошенных судов. Выволокли на берег и массивный железный ящик, вскрыть который не смогли. Отбив угол, увидели какую-то бумагу и потеряли к ящику интерес. А говорят, это был сейф со слоем несгораемой защиты. Никому не нужный, пролежал он в кустах несколько лет, пока команда с парохода, использовав инструмент, его не вскрыла. Внутри оказались золотые монеты, 5 килограмм драгоценностей, документы.
Первая бригада блюхеровцев, с которой шел комдив, наступала по Сибирскому тракту. Вечером 11 ноября 227-й полк этой бригады вошел в уездный городок Тюкалинск. Отступив накануне, белые оставили в тюрьме заключенных, но шедшие следом каратели перебили всех. На месте казни 49-ти борцов за Советскую власть установлен памятник. Подобное произошло в Омске: оставляя город, белые расстреляли в Старозагородней роще более ста политзаключенных. На том месте стоит обелиск.
Красные заняли Тюкалинск, и в ту же ночь по приказу Блюхера один батальон уже преследовал белых по тракту на Нагибино – Баженово – Сиб.-Саргатку. По другой ветке тракта на Бекишево наступали еще два батальона. И далее – словами из книги «Омская наступательная операция» Н.С. Тархова, Н.Ю. Березовского. «В 17 часов 12 ноября второй батальон атаковал позиции 58-го акмолинского полка противника у Бекишево. Упорный бой длился до полуночи… Потеряв убитыми трех офицеров и несколько десятков солдат, они (белогвардейцы) отступили». Красноармейцы «пленили офицера и 250 солдат, захватили три пулемета с тридцатью ящиками патронных лент, 12 тысяч винтовочных патронов, телефонные аппараты, 34 лошади».
Достойного сопротивления белые в наших местах не оказали, поэтому за полторы недели Красная Армия прошла через всю территорию Омской области. Блюхер, в частности, говорил, что Тюкалинск был взят с налету. Колчаковцы не стали оборонять даже Омск, в котором красные захватили огромные трофеи и множество пленных. Еще продолжались стычки на линии Иртыша, а в Тюкалинске 12 ноября уже был создан уездный ревком. И сразу начали создавать ревкомы в волостях. Председателем Саргатского ревкома был избран партизанский командир Михей Данилович Рудаев. Так в наших местах устанавливалась Советская власть.
Лихими были командиры
Теперь о другом. В Омской операции участвовало приблизительно сто тысяч красноармейцев, некоторые начинали здесь свой полководческий путь, семь из них стали маршалами. Тухачевскому Михаилу Николаевичу и Блюхеру Василию Константиновичу в 1935 году присвоено звание Маршалов Советского Союза, высшее воинское звание в СССР.
Чуйков Василий Иванович командовал полком. Лихой был командир. На реке Тобол он в форме подпоручика, вдвоем с ординарцем, проник в тыл белых, уточнил их расположение, а затем вместе с бойцами своего полка захватил плацдарм на восточном берегу, обеспечив переправу всей 5-й стрелковой дивизии. 8 ноября полк Чуйкова, совместно с войсками соседней 5-й армии участвовал в ночной атаке и овладением станции Исилькуль. В другой раз он во главе конной разведки, стреляя из нагана, освободил захваченных в плен красноармейцев. За этот подвиг он был награжден орденом Красного Знамени. А было ему в то время всего 19 лет. В.И. Чуйков – Маршал Советского Союза (1955) (см. «Освобождение омской земли». 1979 г. Молоков И.Е.).
Будущий Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович участник 1-й Мировой войны, драгун, унтер-офицер награжден георгиевскими крестами 4-й и 3-й степеней. Во время Омской операции командовал кавалерийским дивизионом. 4 ноября он с тридцатью всадниками прорвавшись в тыл белых, захватил легкую батарею и заставил артиллеристов стрелять по своим. За этот подвиг был награжден орденом Красного Знамени. Ворвавшись в деревню Караульную у станции Мангут, где был штаб дивизии белых, красные кавалеристы заставили солдат сдаваться, но офицеры оказали сопротивление, ранив в плечо Рокоссовского. Лечился он в госпитале г. Ишима, но вскоре вернулся в свой дивизион.
Конев Иван Степанович, маршал Советского Союза (1944). В бою за город Ишим наступающим красноармейцам помогали пулеметчики и артиллеристы бронепоезда «Грозный», комиссаром которого был Конев. В канун 2-й годовщины Октябрьской Социалистической революции шел бой у станции Мангут – пехотинцам, кавалеристам Рокоссовского оказывал огневую поддержку бронепоезд «Грозный».
Малиновский Родион Яковлевич, Маршал Советского Союза (1944). Участник 1-й Мировой войны, георгиевский кавалер. В 1916 году отправлен в составе русского экспедиционного корпуса во Францию. После окончания той войны домой возвращался через охваченную Гражданской войной Сибирь. У Иртыша его задержал разъезд красных, приняв за переодетого белого офицера, но в штабе разобрались и зачислили в полк инструктором пулеметного дела, навсегда связав его судьбу с армией. В 1957 – 1967 годах Малиновский – министр обороны СССР.
Говоров Леонид Александрович, Маршал Советского Союза (1944). Служил в армии Колчака, принимал участие в боях с Красной Армией на Урале, в Западной Сибири. В июле 1919 года произведен в подпоручики. В декабре дезертировал вместе с несколькими солдатами из своей батареи и в Томске участвовал в восстании против белых. В январе 1920 года добровольцем вступил в 51-ю дивизию, которой по-прежнему командовал В.К. Блюхер. Служил в должности командира артдивизиона. Такая непростая биография. Но это не помешало Леониду Александровичу стать выдающимся советским военачальником.
Пять участников Омской операции стали Маршалами Победы в Великой Отечественной войне. Все, кроме Рокоссовского, выходцы из крестьян, учебу начинали в сельских школах. Советская власть дала им возможность проделать путь от солдата до Маршала.
Михаил САНЬКОВ
Post A Comment: